Как бы так взяться за ум, чтобы не повредить психику?
10.02.2010 в 01:39
Пишет Анарианна Альенга:Последний герой
Подарок для очаровательной и позитивной Stakkars, которая при личной встрече выразила пожелание увидеть Сантьягу в необычной одежде
ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕКнязь решил сделать перерыв в думах о вечном, выключил телевизор и отправился бродить по Цитадели с целью посмотреть, чем занимаются её обитатели. Вдруг что новое увидит.
Возле покоев советников слышалось какое-то копошение. Повелитель Нави осторожно выглянул из-за угла.
Второй советник стоял у дверей в покои и, тряся мешком, напевал:
- Колядую, колядую,
Самогонку носом чую,
Сало, сыр, колбаску бачу,
Наливайте, бо заплачу! (прим.автора: колядка не моя, это человский фольклор)
Двери отворились, в проёме стояли остальные советники. В руке Первого была бутыль с самогоном, в руках Третьего – шмат сала и коляска колбасы. Второй потряс мешком. Хихикая, Третий кинул в мешок колбасу.
- Та-ак, господа! – громко сказал князь, являясь пред жёлты очи высших иерархов Нави. – Это что ещё за человский фольклорный вечер? Напоминаю вам, что навы человских праздников не отмечают!
- Но навского аналога у колядок нет, - возразил Первый советник, пряча бутыль в рукав.
- Высшим иерархам полагается думать о благополучии Великого дома Навь! – строго сказал князь.
- Да, повелитель, - хором отвечали советники, которым не терпелось избавиться от пристального внимания князя.
Повелителя такая покладистость насторожила. Князь сделал вид, что уходит, а сам вновь затаился за углом. Пару секунд было тихо, потом до ушей повелителя Нави донеслись голоса советников.
- Ушёл?
- Вроде того.
- На чём мы остановились?
- Коляда, коляда…
Князь тихонько сплюнул, попал на подол балахона, угрюмо посмотрел на образовавшуюся дырочку с оплавленными краями и подумал, что следует придумать для советников глобальную задачу во благо Нави, и, безо всякого энтузиазма, отправился инспектировать Цитадель дальше.
Как князь и предполагал, в Цитадели ничего не поменялось. Ласвегасы всё также резались в компьютерные игры, Ортега работал, а Бога усиленно делал вид, что работает. Не дойдя нескольких шагов до кабинета комиссара, повелитель остановился и задумался, стоит ли заходить к Сантьяге и лишний раз расстраиваться, узрев очередное приобретение комиссара. В том, что Сантьяга, с момента последнего визита князя в кабинет, успел купить какую-нибудь новенькую человскую аппаратуру, повелитель ничуть не сомневался.
Пока князь пребывал в раздумьях, в коридоре появился шас с портфелем в руке, бодренько шагающий по направлению к кабинету комиссара. Заметив повелителя Нави, шас усердно поклонился, уткнувшись носом в коленки.
- Добрый день, уважаемый, - поздоровался князь. – К комиссару направляетесь?
- Добрый день, повелитель. К комиссару. Вот, - шас расстегнул портфель и извлёк из него толстую книженцию.
- Что это? – спросил князь, неодобрительно взирая на изображенного на обложке мужчину в трусах.
- Каталог нижнего белья, - ответил шас.
- Гхм, - хмыкнул повелитель Нави, на глаз прикинув, что в каталоге страниц эдак восемьсот. – И что же, вся эта книга о мужском белье?
- Да, повелитель. Каталог женского белья в три раза толще!
Князь покачал головой. По его мнению, у настоящего мужчины должно быть всего двое черных трусов, которые следовало носить бережно, штопать по мере износа и покупать новые, только когда старые станут совсем непригодными для носки, а всё остальное князь полагал излишествами нехорошими. Правда, спорить по этому поводу с комиссаром было бесполезно. Князь вздохнул, окончательно передумал идти к Сантьяге, разрешил шасу продолжить путь, и удалился в свои покои.
* * *
Сантьяга битый час докладывал князю об обстановке в Тайном городе, высказывал свои мысли, сделал намёк на очередную интригу. Однако же, со стороны князя комиссар не услышал ни слова, ни хмыка, ни храпа, ни хрюка.
- Повелитель, вы, вообще-то, живы?
- Глупый вопрос со стороны аватары, - негромко отвечал князь.
- Зато верный способ услышать ваш голос, - парировал Сантьяга. – Вы сегодня совершенно меня не слушаете.
- Я всё слышал.
- И? Комментарии будут?
- В городе всё спокойно. Не нужна нам новая заварушка и ни к чему нам сейчас твои интриги, - сказал князь.
- И, всё-таки, что-то с вами не так, - озадаченно сказал комиссар. – Даже замечание за костюм не сделали. А он у меня сегодня самый что ни на есть белый!
- Зачем мне очередной раз зазря трепать языком? Можно подумать, ты прислушиваешься к моим замечаниям, - ворчливо произнес повелитель Нави.
Тут уж Сантьяга всерьёз обеспокоился. Чтоб князь, да перестал ему за костюмы выговаривать! Точно что-то случилось. Любопытство комиссара резко проснулось и начало тянуть своего хозяина за язык, подначивая на излишние вопросы.
- Я прислушиваюсь, - ответил комиссар. – Но менять имидж пока не собираюсь.
- И-и-мид-ж-ж, - протянул князь. – Слово-то какое пакостное. Знаешь, я тут о тебе думал.
Сантьяга насторожился.
- Лучше б вы о вечном думали, - пробормотал он.
- Сам знаю о чём мне думать, - проворчал князь. – Или о ком.
- И что же вы по поводу меня надумали?
- Подумалось мне, что ты, Сантьяга, слишком изнеженное существо!
Комиссар еле сдержал собственную челюсть от отвисания.
- Я? Да я кого хотите вызову на поединок и одержу победу! Исключая правителей великих домов, конечно, - заявил Сантьяга, и пробормотал задумчиво. – Хотя… если подумать…
- А я и не изволил сомневаться в твоих боевых качествах. Я говорю, что ты изнеженное существо в чисто бытовом плане, - пояснил князь.
- Несправедливо, - обиженно произнёс комиссар.
- Чем же? Вот скажи, за все прожитые годы, ты когда-нибудь жил в первобытных условиях, отказываясь от чего-то необходимого в пользу жизненно необходимого?
- У меня не было нужды в чём-то себе отказывать, - ответил комиссар, пожимая плечами, он не мог понять куда клонит повелитель Нави. Разговор получался какой-то чудной, не в обиду Ордену будет сказано.
- Вот видишь. А, представь себе, попал ты на необитаемый остров, без магии, без элементарных вещей необходимых для комфортной жизни, - сказал князь и мстительно добавил. – И без Ортеги!
- Ну и что? Я – нав, а не нежная чудская барышня, выращенная в тепличных условиях пансионата для высокородных девиц, выживу уж как-нибудь, не умру, - сердито произнёс комиссар.
- Вот! – князь торжествующе поднял когтистый палец. – Ключевое слово: «как-нибудь». А как? Мне интересно было бы увидеть, как ты будешь выживать, без десяти тонн кружевного нижнего белья.
- Издеваетесь? – предположил комиссар.
- Отнюдь, мне в самом деле интересно, через сколько дней ты озвереешь без модных костюмов и джакузи.
- Я – нав, и я комиссар, поэтому считаю дальнейший разговор на эту тему неуместным и оскорбительным, - жестко сказал Сантьяга.
- Вот! – очередной раз возрадовался повелитель Нави, торжествующе сверкнув глазами из-под капюшона. – Ты уходишь от неприятного тебе разговора, вместо того, чтобы предложить мне опровергнуть мои сомнения на практике!
- Во-первых, я не вижу смысла подвергать себя лишениям из-за ваших нелепых домыслов. Во-вторых, я не верю в то, что вы на самом деле считаете меня неспособным прожить какое-то время в некомфортных условиях. В-третьих… Можно вопрос?
Князь кивнул.
- Откуда у вас такие мысли, повелитель?
- Учти, ты мне это сам принёс, - князь ткнул пальцем в телевизор. – Смотрел я тут человскую передачу. «Последний герой» называется. Там челов на остров высаживали, без всяких нужных для выживания вещей и они должны были сами себе пищу добывать, дом строить. Вот я и представил на их месте тебя.
Комиссар презрительно фыркнул.
- Это уже ни в какие ворота не лезет! Сравнивать меня и каких-то челов! – оскорбился комиссар.
- Да асур с ними, с челами, - отмахнулся князь. – Мы говорили о тебе.
- Нет, - резко сказал Сантьяга, уже не стараясь контролировать свои эмоции. Обрадованные этим, уши комиссара выросли и заострились.
- Твой отказ только подтверждает мои выводы, - спокойно произнёс князь. – Можешь идти, дитя цивилизации.
Уходить комиссар не спешил, Сантьяга сверлил повелителя яростным взглядом, комиссар прекрасно понимал, что в период затишья князю стало скучно, и он решил развлечься. Устроить «последнего героя» по-навски. Для одного зрителя. Следовало развернуться и уйти, не потакая старому телеману в его прихоти. Но Сантьяга стоял в раздумьях напротив трона. Взбесившееся самолюбие заставляло комиссара принять вызов, неуёмный авантюризм подбивал на подвиги, любопытство пищало от восторга, и лишь эгоизм тихо возражал, не желая лишаться комфорта.
- Чёрт с вами, согласен. С одним условием, после этого испытания вы никогда в жизни не назовёте меня «изнеженным существом», - зло сказал комиссар.
- Со мной только белочка, - сообщил князь. – Ты не шутишь? Согласен месяц прожить там, где я тебя высажу? Без благ цивилизации, без помощников, без ничего?
- Да, - подтвердил комиссар.
- Отлично, можешь идти. Завтра в девять утра будь готов, - сказал князь.
Сантьяга быстро покинул покои князя.
«Клёвую подлянку я провернул!» - возрадовался повелитель Нави.
* * *
- Без ничего! Без ничего! Это вот как вы понимаете «без ничего»! – взвыл Сантьяга, оказавшись нагишом в избушке, одиноко стоявшей посреди глухого леса.
Князь, наблюдавший за действом в хрустальном шаре, тихо захихикал.
Справившись с потрясением, комиссар огляделся. Холодок начал пробирать и Сантьяга, справедливо решив, что без одежды его князь не оставил, стал оную искать. Одежда нашлась в сундуке возле печки. Комиссар откинул крышку сундука и поморщился.
- По помойкам собирал что ли, старый… гм, - Сантьяга вовремя осёкся, припомнив, что князь за ним наблюдает.
Покопавшись в поисках нижнего белья, комиссар извлёк на свет нечто серенькое в божьих коровках. Сантьяга осторожно растянул это за резинку. Судя по всему выходило, что данный предмет является трусами, тут Сантьяга обнаружил бумажную этикетку, которая подтвердила догадку. Этикетка гласила, что это «трусы мужские «семейные», произведены на фабрике в городе Иваново аж в 1960 году, согласно Госстандарту.
- Почти новые, - язвительно заметил Сантьяга, не спеша надевать на себя произведение швейного искусства ивановских невест. Всё существо комиссара противилось против такой удручающей безвкусицы. Однако же, наружные органы сильно мёрзли и взывали к благоразумию. Благоразумие победило и комиссар, сорвав этикетку, напялил трусы, чем несказанно порадовал князя.
- Не мой размерчик, - заметил комиссар в никуда. – В эти трусишки ещё пара-тройка навов поместится.
Поковырявшись, комиссар вытянул из трусов резинку и подкорректировал её по размеру.
Князь весело хрюкатал возле шара глядя на комиссара. Со стороны трусы на Сантьяге смотрелись серой мини-юбкой, а божьи коровки добавляли образу особой пикантности.
Тем временем комиссар искал себе брюки. Таковых в сундуке не обнаружилось, зато нашлись новые леггинсы в сине-красно-зелёную полосочку и чьи-то выцветшие синие треники с вытянутыми коленками. Носить одежду не известно после кого Сантьяга не хотел, но его эстетический вкус неистово взбунтовался против полосатой нелепицы. Горько вздохнув, комиссар решил, что лучше он оденется в стиле «а ля человский алкаш», чем будет выглядеть как балаганный шут. Под стать выбранному образу в сундуке обнаружились: условно белая майка, старый серый свитер и выгоревшая синяя телогрейка.
Князь истерически ржал, подпрыгивая на троне, глядя на комиссара в вытянутых трениках, когда-то белой, майке, старом линялом свитере, телогрейке и босиком.
Сантьяга пошевелил пальцами ног и углубился в недра сундука в поисках носков или, какой-никакой, обуви.
Носки отыскались на самом дне. Чёрные, с неровно вывязанными петлями, с торчащими в стороны клочками шерсти, единственное достоинство – мягкие на ощупь.
- Да они страшнее, чем морда первого советника с бодуна! - воскликнул Сантьяга.
- Но, но, полегче там, - раздался в избушке голос повелителя Нави. – Неча мои носки хаять! Я их себе вязал, лично несколько сотен белочек вычёсывал, сам пряжу скручивал, так что цени мою доброту. Эти носки, как раз то, что ты любишь. Ручная работа или, как там сейчас говорят, хынды мынд!
- Хэнд мэйд, - на автомате поправил комиссар. И подумал, что, пожалуй, «хынды мынд» название для этого изделия самое точное!
Князь не ответил.
Комиссар грустно осмотрел княжеский «хынды мынд», один из которых, кстати, был больше другого сантиметра на три, но это Сантьягу не пугало, так как, в общем, носки были ему безбожно велики.
- У вас лапы разные или глазомер хреновый? – ехидно поинтересовался комиссар, напяливая на ноги «хынды мынд».
Ответа не последовало, а Сантьяга начал искать обувь. В углу избушки обнаружились валенки, на валенках лежала траченная молью шапка-ушанка. Комиссар нахлобучил шапку, сунул ноги в валенки и стал искать еду, поскольку от таких потрясений у Сантьяги разыгрался зверский аппетит.
В углу избушки скромно притулился ящик с консервами. Вид банок не вызвал у голодного комиссара энтузиазма.
- «Килька в томатном соусе», - прочёл Сантьяга, вздохнул, взял лежавший рядом с ящиком нож и вскрыл одну консервную баночку. Обозрев содержимое, комиссар слегка поморщился. Утонченность и изящество в ужасе спешно спрятались где-то в глубине души комиссара.
Столовых приборов в избушке не было. Сантьяга прикрыл глаза, поскольку видеть собственное нравственное падение было выше его сил, и запустил в банку пальцы.
Князь веселился вовсю, глядя на комиссара, лопающего кильку руками.
Тем временем, когда комиссар почти закончил трапезу, его палец задел острый край банки и Сантьяга, доедавший последнюю рыбку, почувствовал во рту привкус крови. Сочетание кильки, томата и навской крови совершило невероятное – комиссара стало подташнивать. Усилием воли подавив неподобающие комиссару Тёмного двора позывы, Сантьяга выкинул банку в форточку, поёжился от холода и обратил свой взор на печку. Избу следовало протопить.
По привычке щёлкнув пальцами, комиссар вспомнил, что магии у него нет ни капли. Наморщив лоб, комиссар стал вспоминать не магические способы растопки.
«Зажигалка, кресало, спички» - услужливо подсказал мозг.
Сантьяга взглянул на печку и узрел там какую-то малюсенькую коробочку. Комиссар взял коробочку и рассмотрел внимательнее. «Спички» оптимистично гласила надпись с одной стороны коробочки.
- Отлично! – воодушевился комиссар. Не воодушевиться было попросту нельзя, так как холод ощутимо подбирался к крепким навским косточкам, а промёрзнуть до костей Сантьяга считал ниже своего достоинства. (К слову сказать, достоинство комиссара уже промёрзло преизрядно.)
В стоящем во дворе сарае обнаружились дрова, хотя комиссар подозревал, что князь захочет, чтоб его аватара самостоятельно рубил деревья.
Накидав в печку дров, комиссар чиркнул спичкой и поднёс её к полену. Спичка нагло прогорела, а полено и не думало загораться. Сантьяга ещё раз поднёс горящую спичку к полену, получив ровно тот же результат. На десятой спичке до комиссара дошло, что где-то тут подлянка. Первой мыслью было - «князь подсунул не горящие дрова», второй – «дерево сырое». Тщательно изучив полено, Сантьяга убедился, что оно, вроде бы, сухое. Комиссар задумался. После ряда логических умозаключений, Сантьяга пришёл к выводу, что сначала нужно разжечь маленький костерок из чего-то мелкого и очень горючего.
Сидя возле тёплой печки, Сантьяга подумал, что жизнь не так уж плоха, если бы была нормальная еда. Баночки с килькой зловеще поблёскивали в углу и аппетит не возбуждали. Комиссар бросил на консервы злой взгляд и с отвращением посмотрел на оттопыренные коленки треников, так как вся сущность комиссара протестовала против выхода из дома в таком неприглядном виде. Но, поскольку голод - не тётка, да и вообще Сантьяге не родственник, комиссар, здраво рассудив, что в лесу его всё равно никто не увидит, вышел из избушки. Выйдя на берег реки, Сантьяга огляделся вокруг. Острое зрение нава засекло копошение под кустом на противоположном берегу реки. Небольшой беленький зайчишка беспечно обгладывал веточки, не подозревая об угрожающей опасности. Комиссар кровожадно ухмыльнулся и начал подкрадываться к зверёнышу, прикидывая момент, когда нужно рвануть с места и набрать скорость. Князь приготовился наблюдать феерическую гонку "заяц против комиссара Тёмного двора". Однако же гонки не получилось. Речка хоть и небольшая, отличалась весьма бурным характером, течение посредине реки было очень сильным и поэтому лёд в этом месте был весьма тонок. Сосредоточенный на добыче комиссар услышал "крак" и понял, что выскочить не успеет. Повелитель Нави аж вскрикнул, глядя как Сантьяга исчезает подо льдом, но тут же успокоил себя тем, что утонувших навов не бывает и, в крайнем случае, он легко сможет вытащить своего аватару из этой передряги.
Слесарь Михалыч мирно ловил рыбу приблизительно в двух километрах ниже по течению. Вдруг лёд разверзся, и из реки выскочило, по утверждению Михалыча, "жуткое чудовище с горящими глазами и во-от такенными острыми ушами. Страшно зыркнуло и ускакало в лес". В родной деревне над Михалычем только посмеялись. Никто не поверил горе-рыбаку. Да и где ж поверить! То Михалыч видит, как летом на поляне танцуют прекрасные белокурые девицы в зелёных платьях и с венками в волосах, то мимо слесаря по полю проезжает группа лыжников с четырьмя руками, а то, вообще, заявил, что в небе каждый день драконы разные летают. Драконы! Хотя всем известно, что никакие это не драконы, а планеры аэроклуба "Рыцари неба". Теперь вот чудище из реки.
- Пить меньше надо! - сказали деревенские.
Михалыч вздохнул и посмотрел в небо. По небу летел золотистый дракон, а на спине дракона отчетливо виднелась фигурка всадника. Слесарь сплюнул на снег и отправился домой, так никогда и не узнав, что обладает врождённым даром видеть сквозь любой морок.
Тем временем комиссар, раздевшись догола, сушил на печки вещи. Князь мерзко хихикал, наблюдая, как голый комиссар сидит на лавке и лопает кильку. При этом у Сантьяги было такое неповторимое выражение лица, что повелитель Нави пожалел, что не может это зрелище сфотографировать.
Комиссар ел кильку и напряжённо думал. Сантьяге совершенно не хотелось быть развлечением для князя. К тому моменту, как в банке закончилась килька, комиссар принял решение.
«Значит так. Мы договаривались, что я смогу выжить здесь месяц. Отлично. Буду безвылазно сидеть в доме, иногда есть эту мерзкую рыбу и спать. А лучше помедитировать.» - комиссар улыбнулся. – «Точно! Буду медитировать. Посмотрим, как долго он выдержит наблюдать за неподвижным объектом».
Следующие два дня повелитель Нави ждал от комиссара действий. Однако же, Сантьяга, надев просохшие треники и майку, улёгся на печь и слезал с печи только для того, чтоб подкинуть дровишек.
Князь понял, что комиссар решил лишить его интересного зрелища.
- Всё равно весь месяц отсидишь! – проворчал князь и перестал наблюдать за комиссаром.
* * *
- А в трениках ты смотришься лучше, - ехидно заметил князь, по истечению испытательного срока переместивший комиссара в Цитадель.
- Верните костюм, - потребовал Сантьяга.
- Я его Ортеге отдал, он отсвечивал и мешал мне думать о вечном!
- Ортега?
- Костюм, хотя Ортега мне тоже мешал, всё ходил да спрашивал куда ты делся, - ответил князь.
- Приказали бы, так он бы не ходил, - пробурчал комиссар.
- А мне нравилось за ним наблюдать, ты ж лишил меня удовольствия созерцать твои приключения, ввиду отсутствия оных.
- Я в клоуны не нанимался.
- Иди уже, мне тут хорошая мысль пришла. О вечном, - сказал князь, махнув рукой.
- А по времени, как раз человский сериал «Кармелита» по телевизору начинается, - ехидно заметил комиссар.
- Ты ещё и сериалы смотришь? Когда успеваешь! – притворно удивился князь.
- Я полагаю, что их смотрите вы.
- Ты видел?
- Я знаю.
- Иди, Сантьяга, иди, не болтай, всё равно портал не сделаю, так до кабинета прогуляешься, - отвечал князь.
* * *
Вечером Варьега зашёл к своему другу Щурге и спросил:
- Слушай, а что делать, если мне в Цитадели комиссар померещился в майке и старых трениках?
- Бросать пить! – ответил друг.
- Я не пил.
- Может быть, не померещился? – предположил Щурга.
- Прошёл мимо и не поздоровался? Комиссар никогда не проходит молча! – сказал Варьега.
Друзья задумались. Ответ на странное поведение комиссара был только один. И этот ответ не подлежал сомнению, являлся аксиомой и объяснял любое поведение высших иерархов великого дома.
- Значит, так было нужно для блага Нави!
URL записиПодарок для очаровательной и позитивной Stakkars, которая при личной встрече выразила пожелание увидеть Сантьягу в необычной одежде
ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕКнязь решил сделать перерыв в думах о вечном, выключил телевизор и отправился бродить по Цитадели с целью посмотреть, чем занимаются её обитатели. Вдруг что новое увидит.
Возле покоев советников слышалось какое-то копошение. Повелитель Нави осторожно выглянул из-за угла.
Второй советник стоял у дверей в покои и, тряся мешком, напевал:
- Колядую, колядую,
Самогонку носом чую,
Сало, сыр, колбаску бачу,
Наливайте, бо заплачу! (прим.автора: колядка не моя, это человский фольклор)
Двери отворились, в проёме стояли остальные советники. В руке Первого была бутыль с самогоном, в руках Третьего – шмат сала и коляска колбасы. Второй потряс мешком. Хихикая, Третий кинул в мешок колбасу.
- Та-ак, господа! – громко сказал князь, являясь пред жёлты очи высших иерархов Нави. – Это что ещё за человский фольклорный вечер? Напоминаю вам, что навы человских праздников не отмечают!
- Но навского аналога у колядок нет, - возразил Первый советник, пряча бутыль в рукав.
- Высшим иерархам полагается думать о благополучии Великого дома Навь! – строго сказал князь.
- Да, повелитель, - хором отвечали советники, которым не терпелось избавиться от пристального внимания князя.
Повелителя такая покладистость насторожила. Князь сделал вид, что уходит, а сам вновь затаился за углом. Пару секунд было тихо, потом до ушей повелителя Нави донеслись голоса советников.
- Ушёл?
- Вроде того.
- На чём мы остановились?
- Коляда, коляда…
Князь тихонько сплюнул, попал на подол балахона, угрюмо посмотрел на образовавшуюся дырочку с оплавленными краями и подумал, что следует придумать для советников глобальную задачу во благо Нави, и, безо всякого энтузиазма, отправился инспектировать Цитадель дальше.
Как князь и предполагал, в Цитадели ничего не поменялось. Ласвегасы всё также резались в компьютерные игры, Ортега работал, а Бога усиленно делал вид, что работает. Не дойдя нескольких шагов до кабинета комиссара, повелитель остановился и задумался, стоит ли заходить к Сантьяге и лишний раз расстраиваться, узрев очередное приобретение комиссара. В том, что Сантьяга, с момента последнего визита князя в кабинет, успел купить какую-нибудь новенькую человскую аппаратуру, повелитель ничуть не сомневался.
Пока князь пребывал в раздумьях, в коридоре появился шас с портфелем в руке, бодренько шагающий по направлению к кабинету комиссара. Заметив повелителя Нави, шас усердно поклонился, уткнувшись носом в коленки.
- Добрый день, уважаемый, - поздоровался князь. – К комиссару направляетесь?
- Добрый день, повелитель. К комиссару. Вот, - шас расстегнул портфель и извлёк из него толстую книженцию.
- Что это? – спросил князь, неодобрительно взирая на изображенного на обложке мужчину в трусах.
- Каталог нижнего белья, - ответил шас.
- Гхм, - хмыкнул повелитель Нави, на глаз прикинув, что в каталоге страниц эдак восемьсот. – И что же, вся эта книга о мужском белье?
- Да, повелитель. Каталог женского белья в три раза толще!
Князь покачал головой. По его мнению, у настоящего мужчины должно быть всего двое черных трусов, которые следовало носить бережно, штопать по мере износа и покупать новые, только когда старые станут совсем непригодными для носки, а всё остальное князь полагал излишествами нехорошими. Правда, спорить по этому поводу с комиссаром было бесполезно. Князь вздохнул, окончательно передумал идти к Сантьяге, разрешил шасу продолжить путь, и удалился в свои покои.
* * *
Сантьяга битый час докладывал князю об обстановке в Тайном городе, высказывал свои мысли, сделал намёк на очередную интригу. Однако же, со стороны князя комиссар не услышал ни слова, ни хмыка, ни храпа, ни хрюка.
- Повелитель, вы, вообще-то, живы?
- Глупый вопрос со стороны аватары, - негромко отвечал князь.
- Зато верный способ услышать ваш голос, - парировал Сантьяга. – Вы сегодня совершенно меня не слушаете.
- Я всё слышал.
- И? Комментарии будут?
- В городе всё спокойно. Не нужна нам новая заварушка и ни к чему нам сейчас твои интриги, - сказал князь.
- И, всё-таки, что-то с вами не так, - озадаченно сказал комиссар. – Даже замечание за костюм не сделали. А он у меня сегодня самый что ни на есть белый!
- Зачем мне очередной раз зазря трепать языком? Можно подумать, ты прислушиваешься к моим замечаниям, - ворчливо произнес повелитель Нави.
Тут уж Сантьяга всерьёз обеспокоился. Чтоб князь, да перестал ему за костюмы выговаривать! Точно что-то случилось. Любопытство комиссара резко проснулось и начало тянуть своего хозяина за язык, подначивая на излишние вопросы.
- Я прислушиваюсь, - ответил комиссар. – Но менять имидж пока не собираюсь.
- И-и-мид-ж-ж, - протянул князь. – Слово-то какое пакостное. Знаешь, я тут о тебе думал.
Сантьяга насторожился.
- Лучше б вы о вечном думали, - пробормотал он.
- Сам знаю о чём мне думать, - проворчал князь. – Или о ком.
- И что же вы по поводу меня надумали?
- Подумалось мне, что ты, Сантьяга, слишком изнеженное существо!
Комиссар еле сдержал собственную челюсть от отвисания.
- Я? Да я кого хотите вызову на поединок и одержу победу! Исключая правителей великих домов, конечно, - заявил Сантьяга, и пробормотал задумчиво. – Хотя… если подумать…
- А я и не изволил сомневаться в твоих боевых качествах. Я говорю, что ты изнеженное существо в чисто бытовом плане, - пояснил князь.
- Несправедливо, - обиженно произнёс комиссар.
- Чем же? Вот скажи, за все прожитые годы, ты когда-нибудь жил в первобытных условиях, отказываясь от чего-то необходимого в пользу жизненно необходимого?
- У меня не было нужды в чём-то себе отказывать, - ответил комиссар, пожимая плечами, он не мог понять куда клонит повелитель Нави. Разговор получался какой-то чудной, не в обиду Ордену будет сказано.
- Вот видишь. А, представь себе, попал ты на необитаемый остров, без магии, без элементарных вещей необходимых для комфортной жизни, - сказал князь и мстительно добавил. – И без Ортеги!
- Ну и что? Я – нав, а не нежная чудская барышня, выращенная в тепличных условиях пансионата для высокородных девиц, выживу уж как-нибудь, не умру, - сердито произнёс комиссар.
- Вот! – князь торжествующе поднял когтистый палец. – Ключевое слово: «как-нибудь». А как? Мне интересно было бы увидеть, как ты будешь выживать, без десяти тонн кружевного нижнего белья.
- Издеваетесь? – предположил комиссар.
- Отнюдь, мне в самом деле интересно, через сколько дней ты озвереешь без модных костюмов и джакузи.
- Я – нав, и я комиссар, поэтому считаю дальнейший разговор на эту тему неуместным и оскорбительным, - жестко сказал Сантьяга.
- Вот! – очередной раз возрадовался повелитель Нави, торжествующе сверкнув глазами из-под капюшона. – Ты уходишь от неприятного тебе разговора, вместо того, чтобы предложить мне опровергнуть мои сомнения на практике!
- Во-первых, я не вижу смысла подвергать себя лишениям из-за ваших нелепых домыслов. Во-вторых, я не верю в то, что вы на самом деле считаете меня неспособным прожить какое-то время в некомфортных условиях. В-третьих… Можно вопрос?
Князь кивнул.
- Откуда у вас такие мысли, повелитель?
- Учти, ты мне это сам принёс, - князь ткнул пальцем в телевизор. – Смотрел я тут человскую передачу. «Последний герой» называется. Там челов на остров высаживали, без всяких нужных для выживания вещей и они должны были сами себе пищу добывать, дом строить. Вот я и представил на их месте тебя.
Комиссар презрительно фыркнул.
- Это уже ни в какие ворота не лезет! Сравнивать меня и каких-то челов! – оскорбился комиссар.
- Да асур с ними, с челами, - отмахнулся князь. – Мы говорили о тебе.
- Нет, - резко сказал Сантьяга, уже не стараясь контролировать свои эмоции. Обрадованные этим, уши комиссара выросли и заострились.
- Твой отказ только подтверждает мои выводы, - спокойно произнёс князь. – Можешь идти, дитя цивилизации.
Уходить комиссар не спешил, Сантьяга сверлил повелителя яростным взглядом, комиссар прекрасно понимал, что в период затишья князю стало скучно, и он решил развлечься. Устроить «последнего героя» по-навски. Для одного зрителя. Следовало развернуться и уйти, не потакая старому телеману в его прихоти. Но Сантьяга стоял в раздумьях напротив трона. Взбесившееся самолюбие заставляло комиссара принять вызов, неуёмный авантюризм подбивал на подвиги, любопытство пищало от восторга, и лишь эгоизм тихо возражал, не желая лишаться комфорта.
- Чёрт с вами, согласен. С одним условием, после этого испытания вы никогда в жизни не назовёте меня «изнеженным существом», - зло сказал комиссар.
- Со мной только белочка, - сообщил князь. – Ты не шутишь? Согласен месяц прожить там, где я тебя высажу? Без благ цивилизации, без помощников, без ничего?
- Да, - подтвердил комиссар.
- Отлично, можешь идти. Завтра в девять утра будь готов, - сказал князь.
Сантьяга быстро покинул покои князя.
«Клёвую подлянку я провернул!» - возрадовался повелитель Нави.
* * *
- Без ничего! Без ничего! Это вот как вы понимаете «без ничего»! – взвыл Сантьяга, оказавшись нагишом в избушке, одиноко стоявшей посреди глухого леса.
Князь, наблюдавший за действом в хрустальном шаре, тихо захихикал.
Справившись с потрясением, комиссар огляделся. Холодок начал пробирать и Сантьяга, справедливо решив, что без одежды его князь не оставил, стал оную искать. Одежда нашлась в сундуке возле печки. Комиссар откинул крышку сундука и поморщился.
- По помойкам собирал что ли, старый… гм, - Сантьяга вовремя осёкся, припомнив, что князь за ним наблюдает.
Покопавшись в поисках нижнего белья, комиссар извлёк на свет нечто серенькое в божьих коровках. Сантьяга осторожно растянул это за резинку. Судя по всему выходило, что данный предмет является трусами, тут Сантьяга обнаружил бумажную этикетку, которая подтвердила догадку. Этикетка гласила, что это «трусы мужские «семейные», произведены на фабрике в городе Иваново аж в 1960 году, согласно Госстандарту.
- Почти новые, - язвительно заметил Сантьяга, не спеша надевать на себя произведение швейного искусства ивановских невест. Всё существо комиссара противилось против такой удручающей безвкусицы. Однако же, наружные органы сильно мёрзли и взывали к благоразумию. Благоразумие победило и комиссар, сорвав этикетку, напялил трусы, чем несказанно порадовал князя.
- Не мой размерчик, - заметил комиссар в никуда. – В эти трусишки ещё пара-тройка навов поместится.
Поковырявшись, комиссар вытянул из трусов резинку и подкорректировал её по размеру.
Князь весело хрюкатал возле шара глядя на комиссара. Со стороны трусы на Сантьяге смотрелись серой мини-юбкой, а божьи коровки добавляли образу особой пикантности.
Тем временем комиссар искал себе брюки. Таковых в сундуке не обнаружилось, зато нашлись новые леггинсы в сине-красно-зелёную полосочку и чьи-то выцветшие синие треники с вытянутыми коленками. Носить одежду не известно после кого Сантьяга не хотел, но его эстетический вкус неистово взбунтовался против полосатой нелепицы. Горько вздохнув, комиссар решил, что лучше он оденется в стиле «а ля человский алкаш», чем будет выглядеть как балаганный шут. Под стать выбранному образу в сундуке обнаружились: условно белая майка, старый серый свитер и выгоревшая синяя телогрейка.
Князь истерически ржал, подпрыгивая на троне, глядя на комиссара в вытянутых трениках, когда-то белой, майке, старом линялом свитере, телогрейке и босиком.
Сантьяга пошевелил пальцами ног и углубился в недра сундука в поисках носков или, какой-никакой, обуви.
Носки отыскались на самом дне. Чёрные, с неровно вывязанными петлями, с торчащими в стороны клочками шерсти, единственное достоинство – мягкие на ощупь.
- Да они страшнее, чем морда первого советника с бодуна! - воскликнул Сантьяга.
- Но, но, полегче там, - раздался в избушке голос повелителя Нави. – Неча мои носки хаять! Я их себе вязал, лично несколько сотен белочек вычёсывал, сам пряжу скручивал, так что цени мою доброту. Эти носки, как раз то, что ты любишь. Ручная работа или, как там сейчас говорят, хынды мынд!
- Хэнд мэйд, - на автомате поправил комиссар. И подумал, что, пожалуй, «хынды мынд» название для этого изделия самое точное!
Князь не ответил.
Комиссар грустно осмотрел княжеский «хынды мынд», один из которых, кстати, был больше другого сантиметра на три, но это Сантьягу не пугало, так как, в общем, носки были ему безбожно велики.
- У вас лапы разные или глазомер хреновый? – ехидно поинтересовался комиссар, напяливая на ноги «хынды мынд».
Ответа не последовало, а Сантьяга начал искать обувь. В углу избушки обнаружились валенки, на валенках лежала траченная молью шапка-ушанка. Комиссар нахлобучил шапку, сунул ноги в валенки и стал искать еду, поскольку от таких потрясений у Сантьяги разыгрался зверский аппетит.
В углу избушки скромно притулился ящик с консервами. Вид банок не вызвал у голодного комиссара энтузиазма.
- «Килька в томатном соусе», - прочёл Сантьяга, вздохнул, взял лежавший рядом с ящиком нож и вскрыл одну консервную баночку. Обозрев содержимое, комиссар слегка поморщился. Утонченность и изящество в ужасе спешно спрятались где-то в глубине души комиссара.
Столовых приборов в избушке не было. Сантьяга прикрыл глаза, поскольку видеть собственное нравственное падение было выше его сил, и запустил в банку пальцы.
Князь веселился вовсю, глядя на комиссара, лопающего кильку руками.
Тем временем, когда комиссар почти закончил трапезу, его палец задел острый край банки и Сантьяга, доедавший последнюю рыбку, почувствовал во рту привкус крови. Сочетание кильки, томата и навской крови совершило невероятное – комиссара стало подташнивать. Усилием воли подавив неподобающие комиссару Тёмного двора позывы, Сантьяга выкинул банку в форточку, поёжился от холода и обратил свой взор на печку. Избу следовало протопить.
По привычке щёлкнув пальцами, комиссар вспомнил, что магии у него нет ни капли. Наморщив лоб, комиссар стал вспоминать не магические способы растопки.
«Зажигалка, кресало, спички» - услужливо подсказал мозг.
Сантьяга взглянул на печку и узрел там какую-то малюсенькую коробочку. Комиссар взял коробочку и рассмотрел внимательнее. «Спички» оптимистично гласила надпись с одной стороны коробочки.
- Отлично! – воодушевился комиссар. Не воодушевиться было попросту нельзя, так как холод ощутимо подбирался к крепким навским косточкам, а промёрзнуть до костей Сантьяга считал ниже своего достоинства. (К слову сказать, достоинство комиссара уже промёрзло преизрядно.)
В стоящем во дворе сарае обнаружились дрова, хотя комиссар подозревал, что князь захочет, чтоб его аватара самостоятельно рубил деревья.
Накидав в печку дров, комиссар чиркнул спичкой и поднёс её к полену. Спичка нагло прогорела, а полено и не думало загораться. Сантьяга ещё раз поднёс горящую спичку к полену, получив ровно тот же результат. На десятой спичке до комиссара дошло, что где-то тут подлянка. Первой мыслью было - «князь подсунул не горящие дрова», второй – «дерево сырое». Тщательно изучив полено, Сантьяга убедился, что оно, вроде бы, сухое. Комиссар задумался. После ряда логических умозаключений, Сантьяга пришёл к выводу, что сначала нужно разжечь маленький костерок из чего-то мелкого и очень горючего.
Сидя возле тёплой печки, Сантьяга подумал, что жизнь не так уж плоха, если бы была нормальная еда. Баночки с килькой зловеще поблёскивали в углу и аппетит не возбуждали. Комиссар бросил на консервы злой взгляд и с отвращением посмотрел на оттопыренные коленки треников, так как вся сущность комиссара протестовала против выхода из дома в таком неприглядном виде. Но, поскольку голод - не тётка, да и вообще Сантьяге не родственник, комиссар, здраво рассудив, что в лесу его всё равно никто не увидит, вышел из избушки. Выйдя на берег реки, Сантьяга огляделся вокруг. Острое зрение нава засекло копошение под кустом на противоположном берегу реки. Небольшой беленький зайчишка беспечно обгладывал веточки, не подозревая об угрожающей опасности. Комиссар кровожадно ухмыльнулся и начал подкрадываться к зверёнышу, прикидывая момент, когда нужно рвануть с места и набрать скорость. Князь приготовился наблюдать феерическую гонку "заяц против комиссара Тёмного двора". Однако же гонки не получилось. Речка хоть и небольшая, отличалась весьма бурным характером, течение посредине реки было очень сильным и поэтому лёд в этом месте был весьма тонок. Сосредоточенный на добыче комиссар услышал "крак" и понял, что выскочить не успеет. Повелитель Нави аж вскрикнул, глядя как Сантьяга исчезает подо льдом, но тут же успокоил себя тем, что утонувших навов не бывает и, в крайнем случае, он легко сможет вытащить своего аватару из этой передряги.
Слесарь Михалыч мирно ловил рыбу приблизительно в двух километрах ниже по течению. Вдруг лёд разверзся, и из реки выскочило, по утверждению Михалыча, "жуткое чудовище с горящими глазами и во-от такенными острыми ушами. Страшно зыркнуло и ускакало в лес". В родной деревне над Михалычем только посмеялись. Никто не поверил горе-рыбаку. Да и где ж поверить! То Михалыч видит, как летом на поляне танцуют прекрасные белокурые девицы в зелёных платьях и с венками в волосах, то мимо слесаря по полю проезжает группа лыжников с четырьмя руками, а то, вообще, заявил, что в небе каждый день драконы разные летают. Драконы! Хотя всем известно, что никакие это не драконы, а планеры аэроклуба "Рыцари неба". Теперь вот чудище из реки.
- Пить меньше надо! - сказали деревенские.
Михалыч вздохнул и посмотрел в небо. По небу летел золотистый дракон, а на спине дракона отчетливо виднелась фигурка всадника. Слесарь сплюнул на снег и отправился домой, так никогда и не узнав, что обладает врождённым даром видеть сквозь любой морок.
Тем временем комиссар, раздевшись догола, сушил на печки вещи. Князь мерзко хихикал, наблюдая, как голый комиссар сидит на лавке и лопает кильку. При этом у Сантьяги было такое неповторимое выражение лица, что повелитель Нави пожалел, что не может это зрелище сфотографировать.
Комиссар ел кильку и напряжённо думал. Сантьяге совершенно не хотелось быть развлечением для князя. К тому моменту, как в банке закончилась килька, комиссар принял решение.
«Значит так. Мы договаривались, что я смогу выжить здесь месяц. Отлично. Буду безвылазно сидеть в доме, иногда есть эту мерзкую рыбу и спать. А лучше помедитировать.» - комиссар улыбнулся. – «Точно! Буду медитировать. Посмотрим, как долго он выдержит наблюдать за неподвижным объектом».
Следующие два дня повелитель Нави ждал от комиссара действий. Однако же, Сантьяга, надев просохшие треники и майку, улёгся на печь и слезал с печи только для того, чтоб подкинуть дровишек.
Князь понял, что комиссар решил лишить его интересного зрелища.
- Всё равно весь месяц отсидишь! – проворчал князь и перестал наблюдать за комиссаром.
* * *
- А в трениках ты смотришься лучше, - ехидно заметил князь, по истечению испытательного срока переместивший комиссара в Цитадель.
- Верните костюм, - потребовал Сантьяга.
- Я его Ортеге отдал, он отсвечивал и мешал мне думать о вечном!
- Ортега?
- Костюм, хотя Ортега мне тоже мешал, всё ходил да спрашивал куда ты делся, - ответил князь.
- Приказали бы, так он бы не ходил, - пробурчал комиссар.
- А мне нравилось за ним наблюдать, ты ж лишил меня удовольствия созерцать твои приключения, ввиду отсутствия оных.
- Я в клоуны не нанимался.
- Иди уже, мне тут хорошая мысль пришла. О вечном, - сказал князь, махнув рукой.
- А по времени, как раз человский сериал «Кармелита» по телевизору начинается, - ехидно заметил комиссар.
- Ты ещё и сериалы смотришь? Когда успеваешь! – притворно удивился князь.
- Я полагаю, что их смотрите вы.
- Ты видел?
- Я знаю.
- Иди, Сантьяга, иди, не болтай, всё равно портал не сделаю, так до кабинета прогуляешься, - отвечал князь.
* * *
Вечером Варьега зашёл к своему другу Щурге и спросил:
- Слушай, а что делать, если мне в Цитадели комиссар померещился в майке и старых трениках?
- Бросать пить! – ответил друг.
- Я не пил.
- Может быть, не померещился? – предположил Щурга.
- Прошёл мимо и не поздоровался? Комиссар никогда не проходит молча! – сказал Варьега.
Друзья задумались. Ответ на странное поведение комиссара был только один. И этот ответ не подлежал сомнению, являлся аксиомой и объяснял любое поведение высших иерархов великого дома.
- Значит, так было нужно для блага Нави!